Вдали от рассвета

[zimttraum]

Название: Вдали от рассвета
Автор: Zimtstern
Фандом: Наруто
Персонажи (пейринг): Какаши/Итачи
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Размер: миди (9 185 слов)
Дисклеймер: © Кишимото
Содержание: Итачи схвачен Конохой, что не дает покоя Какаши. На заявку с кинк-феста 8.35
Предупреждения: AU в каноне

***
«Орочимару мертв. Его убил Учиха Саске». Ситуация изменилась в одно мгновение. Время пассивного ожидания закончилось вместе с новостью, сообщенной Пейном, но проработанный до мелочей сценарий оказался утопией, едва столкнувшись с реальностью. Итачи знал, что Саске идет за ним, он сам много лет планировал эту битву, которая должна была стать концом его жизни и началом новой для Саске. Но слишком многие члены Акацуки погибли, чтобы оставить хоть тень надежды на то, что Мадара не попытается использовать и без того озлобленного и потерянного Саске в своих целях. Итачи отчаянно искал выход из этой ситуации. Он знал, что Саске будет преследовать его повсюду, и потому решительно направился в сторону Конохи.

1.
Искать Учиху Итачи не понадобилось. Стоило расширенному составу команды Какаши оставить Коноху позади, как пришел приказ о возвращении - разведывательный отряд АНБУ схватил преступника на подходе к деревне. Теперь они спешили обратно. Наруто своей радости не скрывал. Сакура боялась торопить события, но все же не могла сдержать улыбку. В том, что теперь Саске вернется, у обоих не было ни малейшего сомнения. Остальные просто испытали облегчение от столь редких в последнее время хороших вестей. Какаши разделял их чувства, но часть его сознания все же не могла поверить, что Итачи можно было схватить так легко.
В Конохе его сомнения развеялись. Перед ним был Учиха Итачи, внешне все такой же спокойный и отстраненный, но теперь вся его сила была надежно запечатана, и вместо опасного преступника S-ранга стоял лишь худой и слегка растрепанный мальчишка, до конца держащийся за свою гордость. Гордость Учих всегда была безмерна, но одно Хатаке знал точно - рано или поздно ломаются все. Итачи был источником информации настолько важной, что никто не пожалеет усилий для ее получения. Надолго ли хватит ему гордости? На несколько дней? На неделю? На месяц? Рано или поздно он расскажет все. И для него же самого будет лучше, если это случится рано. Как бывший АНБУ Конохи Итачи должен был прекрасно осознавать всю безысходность своего положения. Что ж, пусть делает вид, что он все еще его контролирует. Какаши знал, что скоро Итачи будет не до этого, впрочем, ему было нисколько его не жаль.

- Он опасен! Избавься от него! Немедленно! – рычал Данзо в кабинете Цунаде. Разговор велся на повышенных тонах.
- Это может быть ловушкой, - вторили ему советники, игнорируя всякие доводы Хокаге.
- Это абсолютно не похоже на ловушку, - уверенно вмешался в разговор Какаши. – Нет никаких сомнений в том, что это Учиха Итачи.
- Он член Акацуки! Он обладает всей необходимой нам информацией, - твердо стояла на своем Цунаде.
- Вспомни, на что способен этот человек! Подумай о безопасности деревни! – только сильнее разъярялся Данзо.
- Прямо сейчас Джирайя рискует жизнью, чтобы добыть сведения о лидере Акацуки, - Цунаде тоже начала выходить из себя. - Если мы заставим Итачи говорить, у нас будет вся информация и никому больше не придется рисковать ради нее.
- Он может и солгать! – упорствовал Хомура.
- Морино и Яманака позаботятся о полноте и достоверности сведений, - мрачно усмехнулась Цунаде.
- Я категорически против. Такого преступника нельзя оставлять в живых, - прошипел Данзо, чувствуя близость поражения.
- Я уже приняла решение, - отрезала Цунаде. – Вопрос закрыт.

В последующие несколько дней все шло совершенно предсказуемо. Стандартные методы допроса Морино не действовали на Учиху, а узнать, о чем он думает, не мог даже Яманака. Впрочем, никто и не ожидал, что задача будет проста. Какаши же, как и его команду, больше интересовал другой брат. После поимки Итачи Саске бесследно исчез, никаких сведений о его действиях или местонахождении не поступало. Это было крайне странно и внушало тревогу. Акацуки наверняка уже были в курсе того, что Итачи схвачен Конохой. Эта информация должна была дойти и до Саске, поэтому всякое отсутствие вестей о нем было по меньшей мере странным.
А потом пришла другая весть. Фукасаку, один из двух великих жаб-отшельников, принес печальное сообщение о смерти Джирайи. На его спине один из трех легендарных ниндзя оставил свое последнее послание, расшифровка которого превратилась в одну из первостепенных задач. Но о другом источнике информации тоже не забыли. Пока Шизуне и Шикамару сосредоточились на послании, Ибики получил полную свободу действий.

- Как продвигаются дела? – Какаши пересекся с Морино впервые после поимки Итачи.
- Пока никак, - резко ответил тот, давая понять, что не собирается обсуждать свою работу. По его хмурому взгляду можно было предположить, что он столкнулся с большими трудностями, чем предполагал.
- Я хочу поговорить с Итачи, - решение было скорее спонтанным, но Какаши ощущал необходимость сделать это.
- Зачем? – ощетинился Ибики. - Думаешь, справишься лучше меня?
- Нет. Я так не думаю. Но Джирайя был учителем Минато-сенсея, а потом и учителем Наруто. Саске был членом моей команды. Асума погиб от руки Акацуки. Хочу понять, что двигало хотя бы одним из них.
- Он преступник. Это неважно, - безапелляционно заявил Ибики. – Но если ты хочешь увидеть его, то не буду препятствовать.
Какаши спустился вниз и, пройдя мимо охраны, двинулся в сторону тюремных камер. Потолки внизу были низкими, а стены словно давили со всех сторон. Во время войны, когда здание было построено, никто не заботился о чьем бы то ни было удобстве. Даже то, что помещение было защищено от сырости, диктовалось скорее вопросом надежности постройки, чем комфорта.
Итачи сидел на полу, прижав к себе колени. На мгновение Какаши смутился, потому что зрелище перед ним было довольно жалким: старая тюремная одежда, босые ноги на каменном полу, свисающие на лицо растрепанные волосы. Сковывать руки, ограничивая их движения, явно было лишним, но Ибики всегда предпочитал перестраховаться. Какаши испытал бы сочувствие, если бы мог испытывать его к этому человеку.
- Привет, Итачи, - холодно начал он, гоня непрошеные чувства прочь.
- Какаши-сан, - бесцветным голосом откликнулся Итачи, даже не поворачивая к нему головы.
- Джирайя, один из Легендарных Ниндзя, погиб из-за твоих коллег, - зло бросил Хатаке, делая ударение на последнем слове.
- Я уже в курсе, - неестественно глухим голосом ответил Учиха. – Мне жаль.
- Жаль? Неужели? – с издевкой усмехнулся Какаши. Он вошел в камеру и теперь стоял прямо напротив.
- Зачем вы пришли? – спокойно спросил Итачи, подняв, наконец, голову и глядя ему в глаза.
На мгновение Какаши смутился. Учиха был не просто спокоен, он задавал вопросы, словно его потревожил незваный гость и теперь отнимал драгоценное время. Это раздражало. Последние дни были наполнены горечью потери и постоянным напряжением.
- Хочешь знать, зачем? – эмоции рвались наружу, и сдерживать их было все труднее. – Ты ведь помнишь Наруто? Конечно, помнишь, ты собирался увести его из деревни, чтобы потом убить, как вы сделали это с Гаарой. А еще Наруто был в моей команде, вместе с Саске, твоим младшим братом, который сбежал из деревни, чтобы отомстить за смерть всей своей семьи, которую ты, Итачи, убил. Наруто беспокоится за своего друга. А несколько дней назад он потерял еще и Джирайю, своего учителя. И ты сам знаешь, что все это лишь малая толика тех бед и страданий, которые принесли людям ты и твои приятели из Акацуки.
- Мне жаль, - тихо повторил Итачи, опуская глаза.
- Тебе ни капли не жаль, - бросил Хатаке с отвращением. – Иначе ты бы рассказал все, что знаешь, чтобы хоть как-то искупить свою вину.
- Я не могу этого сделать, - пожал плечами Итачи.
- Почему?
Учиха молчал. Он смотрел без всякого страха, так, словно полностью контролировал происходящее. Словно не было ни давящих серых стен, ни решетки, ни скованных рук. Какаши хотелось бы сейчас быть столь же невозмутимым, но раздражение жгло изнутри. В одно мгновение он оказался рядом с Итачи и, грубо вцепившись в его плечи, поставил на ноги. На мгновение ему показалось, что Итачи снова рухнет на пол, но тот уже замер с выпрямленной спиной и поднятой головой. Они стояли друг напротив друга так близко, что Какаши мог чувствовать чужое дыхание на своем лице. Оно было спокойным и размеренным, ни тени страха не мелькнуло в глазах Итачи. Невольно Какаши почувствовал восхищение. Он во все глаза разглядывал Учиху, пытаясь понять, уж не проявление ли это безумия, но видел перед собой лишь красивое, немного уставшее лицо, спокойный серьезный взгляд и гордо выпрямленную спину. Не медля ни секунды Хатаке поспешно покинул здание. Он не хотел испытывать к Итачи ничего, кроме презрения.

2.
Напряжение в деревне нарастало, хотя видимых причин для тревоги не было. Расшифровка послания Джирайи не двигалась с места, Итачи упорно молчал, а от Саске все еще не было никаких вестей. Когда Цунаде отправила Какаши на помощь разведгруппе, он обрадовался – бездействие начинало утомлять. Хотелось привести в порядок мысли, обдумать происходящее, возможно, наметить планы. После смерти Джирайи Какаши лишился одного из самых любимых своих способов расслабиться – чтения его книг, с которыми когда-то не расставался даже на самых опасных миссиях. Книги не изменились, изменилось отношение к ним: ставшие для него своего рода приятным ритуалом, теперь они служили болезненным напоминанием о том, что их автора больше нет.
Помощь разведгруппе не понадобилась, так что, пока они направились на новое задание, Хатаке пришлось немного поработать посыльным и доставить Хокаге составленные ими отчеты. Ничего особенно важного в них не было, поэтому можно было ожидать, что в скором времени они покроются пылью среди тысяч и тысяч таких же бумаг, хранящихся в большом архиве Конохи.
Других новостей не было. Обстановка напоминала затишье перед бурей, хотя внешне жизнь текла своим чередом. Закончив свои дела, Какаши заглянул в знакомый магазинчик. Овдовев, владелец решил немного изменить ассортимент товаров. В наличии теперь всегда имелись готовая еда, пиво, сигареты, развлекательное чтиво и чистые футболки. Потому и отбоя от одиноких холостяков, каких в окрестностях водилось немало, у хозяина не было. Прихватив немного еды и пару журналов, Какаши отправился домой.
Про вторую свою покупку он вспомнил уже поздно вечером, когда понял, что ему необходимо отвлечься. Невозможно продумать все до мелочей, не отвлекаясь от собственно раздумий. Всегда нужен свежий взгляд на проблему. Лениво листая журнал, Какаши подумал, что к своим своеобразным трудам Джирайя подходил со всей душой, а авторы этой печатной продукции пытались лишь грубо воздействовать на естественные человеческие инстинкты. Он рассматривал девушку на фотографии, но что-то казалось в ней неидеальным. Он закрыл глаза и сосредоточился на образе. Светлая матовая кожа. Длинные черные волосы, подчеркивающие ее бледность. Гибкое тренированное тело, выглядящее хрупким и уязвимым в тусклом свете лампы. Гордо-надменный взгляд черных глаз. Какаши глубоко вдохнул и расстегнул штаны. Мысленно он провел рукой по гладкой коже, и в тот же миг его словно окатило ледяной водой. Итачи! Он думал об Итачи. Он хотел Итачи! И одна мысль о том, чтобы желать такое чудовище, каким был Итачи, вызывала у него отвращение.

Все следующее утро Какаши старательно гнал прочь непрошеные мысли. Но, как всегда и бывает, сколько бы он ни старался не думать об этом, Учиха не шел у него из головы ни на секунду. Любые попытки сосредоточиться на текущих делах заканчивались мыслями об Итачи, запертом в подвалах подразделения допросов и пыток.
Хатаке колебался прежде, чем снова наведаться в вотчину Ибики. Морино встретил его холодно, но вопросов задавать не стал. Внизу было все так же темно и холодно. Какаши подошел бесшумно и застыл в тени коридора. Через решетку он мог видеть Итачи, оставаясь какое-то время незамеченным. Учиха сидел в той же позе, что и в прошлый раз, только несколько новых синяков и ссадин на теле отличали общую картину. Он отодвинулся от стены, чтобы не прикасаться к холодному камню, но спина все равно оставалась прямой. По ней неровными спутанными прядями спадали длинные волосы. Какаши поймал себя на совершенно неприемлемом для себя желании заставить Учиху расчесать их. Лица с его места было практически не видно, только профиль да тень от ресниц. Какаши понаблюдал за ее игрой, явственно ощущая неправильность всего происходящего. В глубине души, спускаясь вниз, он ожидал, что оставшийся один Учиха будет вести себя иначе. Но спокойная отрешенность застыла в его кажущейся беззащитной фигурке. Какаши очень хотелось заглянуть Итачи в глаза, но он не был уверен, что удержит себя в руках, если подойдет поближе. Осознавать это было неуютно, поэтому, бросив еще пару долгих взглядов сквозь решетку, он быстро покинул здание.

3.
«Настоящего среди них нет» - таково было последнее послание Джирайи. Что оно означает, оставалось только догадываться. Или выбить правду из того, кто ее знал. Пока что информация, полученная от Итачи, была крайне обрывочна, он отвечал на отдельные вопросы, в основном продолжая молчать.
Фукасаку забрал Наруто с собой в страну жаб, чтобы обучить использованию природной чакры. Сакура помогала в госпитале. А от Саске по-прежнему не было никаких вестей. Цунаде опасалась новых действий Акацуки, поэтому часть шиноби на время постоянно находились в пределах деревни. В их число попал и Какаши, так как в его команде все равно временно недоставало одного весьма важного члена. Впрочем, даже в Конохе и окрестностях для него находилось достаточно дел.

- Сенсей! – Какаши обернулся на зов и увидел свою ученицу. Из всей команды №7 только она сейчас осталась в Конохе.
- Что-то случилось? – по лицу Сакуры ясно читалось, что она чем-то взволнована.
- Это насчет Саске… - Сакура замялась – эта тема была для нее очень личной.
Какаши тоже колебался. Однажды он уже пообещал ей, что все будет хорошо.
- Насчет Саске пока ничего неизвестно, - осторожно ответил он.
- Но вы ведь говорили с Итачи! – с затаенной надеждой произнесла Сакура.
Какаши не знал, что было ему более неприятно – напоминание об Итачи или то, что Сакура знает об их встрече, но демонстрировать это он не стал.
- Итачи ничего не сказал мне о Саске.
- Но почему? Ведь Саске хотел отомстить ему. Неужели Итачи это совсем не волнует?
- Похоже, что нет.
Про себя Какаши усмехнулся. Ему и самому было очень интересно, что же волнует Итачи.
- Или он просто скрывает, что знает что-то, - настаивала Сакура. – Почему разговорить его оказалось так сложно? Ибики-сан всегда справлялся с любыми задачами.
- Думаю, он справится и с этой. Но Итачи – сильный шиноби. То, что сейчас он не может пользоваться своими способностями, не значит, что у него их нет. Но самое главное – это сила его воли. Его способность управлять своими поступками и эмоциями огромна, а ее запечатать, увы, невозможно. Мы можем лишь ждать, когда его воля иссякнет.
- А Яманака-сан? Он ведь может узнать, о чем человек думает?
- Воли Итачи достаточно, чтобы сопротивляться этому. Во всяком случае, пока. Если Итачи заговорит, Иноичи узнает, где он недоговаривает, что скрывает и почему лжет, но пока он молчит, все это бесполезно. К тому же у Иноичи есть и другие дела помимо Учихи. Ибики способен справиться с этим самостоятельно. Нужно лишь еще немного подождать.
- Спасибо, Какаши-сенсей, - улыбнулась Сакура, - вы вселили в меня надежду. Я уже почти поверила в слова Данзо, что все это бесполезно.
- Данзо так говорит?
- Да, он постоянно уверяет Цунаде-сама, что мы лишь тратим на Итачи время и стоит поскорее от него избавиться.
- Не обращай на него внимания, Сакура, - успокаивающее произнес Какаши, - у Данзо всегда были своеобразные понятия о том, что лучше для деревни. И постарайся не переживать насчет Саске. Мы обязательно получим какие-нибудь новости!

Вокруг кипела жизнь: колыхалась на ветру стремящаяся быстрее к солнцу ярко-зеленая трава, кустарники были усыпаны мелкими, едва заметными белыми цветами, деревья чуть слышно шелестели изумрудной листвой. И только холодная каменная плита застыла посреди этого в неподвижности и неизменности. Она служила памятью тем, кто ради Конохи обменял свою жизнь на безмолвную вечность. Иногда это была единственная память о них. Какаши часто приходил сюда. Особенно в последние дни. Те, кого он когда-то любил, теперь были здесь, и Обито занимал среди них особое место. Какаши начинал думать, что против его воли Учихи играют слишком большую роль в его жизни. Сначала Обито, потом Саске, а теперь эта необъяснимая одержимость Итачи. Практически каждый вечер, словно по приказу, Какаши спускался в тесный серый коридор, чтобы снова увидеть его. Всего один раз за все эти дни он снова заговорил с Итачи, но его равнодушие заставило Какаши вновь испытать отвращение к холодному и расчетливому убийце. С тех пор он просто рассматривал его из тени, запоминая даже самые малозначительные детали и стараясь не вспоминать, кем был Учиха на самом деле. Иногда Какаши казалось, что внутри он расколот на две неравные части. Одна была холодной и жесткой, она испытывала неприязнь к тому, кто совершил столько преступлений. Вторая же была теплой и мягкой, она жалела и сострадала. Каждая из них пыталась подавить, поглотить другую. Но, несмотря на то, что неприязнь была сильнее, уничтожить вторую часть она не могла.
Что он знал об Итачи? Они были незнакомы ровно настолько, насколько могли быть незнакомы два шиноби одной деревни. Обито о маленьком наследнике главной семьи практически никогда не упоминал. После его смерти Какаши предпочитал держаться от клана Учиха подальше, потому что прощальный подарок Обито обрадовал далеко не всех. Впервые после этого он услышал об Итачи, когда тот закончил Академию. Ему было семь. Это свидетельствовало о его талантах, но мало кого удивляло. Это сейчас двенадцатилетние оболтусы могут просиживать штаны за партой, будучи иногда не в состоянии создать даже мало-мальски жизнеспособного клона. А еще десять-пятнадцать лет назад на учебные программы и летние каникулы не было времени. Выпускали всех, кто усваивал базовые навыки выживания в мире шиноби. Таковы были требования времени.
В десять лет Итачи стал тюнином, относительно долго задержавшись в ранге генина. Скорее всего, стремительно меняющийся мир шиноби больше не хотел видеть малолетнего ребенка, сражающегося наравне со взрослыми. После этого способности Итачи проявились в полной мере. О нем заговорили. Какаши встречал его время от времени. Мальчишка был безукоризненно вежлив со всеми, но также ото всех и закрыт. А потом отец протолкнул его в АНБУ. Какаши запомнилось, что это произошло через день после того, как единственный сын Четвертого Хокаге и, стало быть, Саске поступили в Академию Шиноби. В АНБУ взлет Итачи был стремительным, меньше, чем через год его назначили капитаном команды – такое удавалось мало кому и никому в тринадцать лет. Чем все закончилось, знали все. Хатаке предполагал, что давление на подростка со стороны семьи должно было быть беспрецедентным. Честь, гордость, правила, традиции, соответствие ожиданиям – наследника клана должны были пичкать всем этим в поистине огромных количествах. Он бы понял, если бы замкнутый в себе мальчишка просто не выдержал подобного в один прекрасный день. Но Итачи не был невменяемым, напротив, все в нем говорило о полнейшем отчете в своих действиях, об их выверенности и осторожности, так что, как бы Какаши ни хотелось хоть чем-то оправдать его, он снова и снова возвращался к тому, что оправданий Итачи не было и не могло быть.

4.
Обычно пустующая тренировочная площадка по соседству с памятником погибшим в этот раз оказалась облюбована тремя шумными генинами. Близились выпускные экзамены, поэтому Какаши не стал возмущаться тем, что его уединение было нарушено. Дела на сегодня были закончены, поэтому, не слишком задумываясь, он пошел туда, куда за последние дни привык ходить по вечерам. Морино оказался занят, и его кабинет с минимумом обстановки и идеальным порядком пустовал.
- Где Ибики? – поинтересовался Какаши у незнакомого тюнина из подразделения.
- Допрашивает Учиху, - ответил тот, зло ухмыляясь. – Хотите проконтролировать процесс, Хатаке-сан?
Какаши спокойно кивнул, хотя внутри все сжалось от неприятных предчувствий. Они пошли вглубь лабиринта темных коридоров. Хатаке никогда не питал особых иллюзий по поводу Конохи. У всего есть своя темная сторона. Это здание было одним из самых черных пятен в солнечной картине их деревни. Такова была реальность, и Какаши принимал ее без всяких вопросов. Он знал, что здесь могут происходить страшные вещи. К тому же он не мог отрицать, что Итачи заслужил абсолютно все, что с ним могли здесь сделать.
Коридор завершался ярко освещенной комнатой, из-за приоткрытой двери в которую ощутимо веяло холодом. Когда они вошли, пол был залит ледяной водой, которая медленно стекала в предназначенный для этого слив в углу.
-Наши обычные методы допроса не помогают, - холодно сказал Ибики, поворачиваясь к вошедшим. – Я решил, что пора прибегнуть к проверенным временем средствам.
Впервые за все время Какаши вдруг осознал, что в этом здании нет окон. Не только на подземных этажах, где была тюрьма, но и во всех остальных помещениях. Эта комната меньше всего походила на мрачное подземелье, скорее на врачебный кабинет. И подобных ему «кабинетов» в здании было немало. Какаши ощутил, как ускорилось биение его сердца, и с трудом заставил себя посмотреть в сторону Итачи. Он стоял абсолютно обнаженный, едва касаясь пола пальцами ног, весь мокрый и трясущийся от холода. Его связанные за спиной руки были подняты за веревку, натянутую через поперечную балку над потолком. Веревки грубо врезались в кожу запястий, оставляя кровавые следы, такие же следы виднелись и на лодыжках, а колени были разодраны в кровь. Из неплотно завернутого крана в углу гулко капала ледяная вода. Какаши не хотелось знать, что происходило тут до этого. Несмотря на холод, царящий в комнате, ему стало невыносимо душно. Итачи инстинктивно пытался обрести равновесие, но слишком высоко натянутая веревка мешала сделать это. Свет ламп бил ему прямо в глаза, он жмурился и пытался немного опустить голову, от чего мокрые пряди волос падали на лицо, прилипая к коже и доставляя еще больше неудобства. Не выдержав, Какаши отвернулся и посмотрел на Ибики. Тот, решив, что передышка была достаточной, повернулся к Итачи с крепкой зажатой в руке плетью. Какаши дернулся было, но разум приказал не вмешиваться. Первый удар не оставил видимого следа на коже, но смысл происходящего был не в этом. С каждым ударом чакра Ибики, еще более холодная, чем вода вокруг, проникала внутрь тела, причиняя страшную, нечеловеческую боль. Итачи, почти повиснул на руках, но с огромным трудом удержал равновесие, не издав при этом ни звука. В этот момент Хатаке предпочел бы снова видеть в его глазах спокойное равнодушие, чем это болезненное упрямство и отчаянную гордость. Второй удар не заставил себя ждать. Какаши закрыл глаза, повторяя про себя все преступления, совершенные Акацуки и лично Итачи. Клан Учиха. Удар. Саске. Удар. Гаара и Чиё. Еще удар. Другие дзинтюрики. Асума. Джирайя…
- Прекрати это! Прекрати немедленно! – услышал свой собственный голос Какаши.
- В чем дело? – раздраженно отозвался Морино, временно перестав наносить удары.
- Это уже слишком! – попытался протестовать Хатаке. – Такая жестокость неоправданна!
- Неужели? У меня есть приказ получить информацию, и я намереваюсь это сделать так, как умею. – Ибики указал Какаши на выход. – Если у тебя есть другие предложения, можешь обсудить их с Хокаге.
Правила, законы, договоры. После последней войны ненужную жестокость пытались искоренить в надежде, что это послужит делу миру. Судьбой пленных ведь всегда могли поинтересоваться. Но кого будет волновать судьба одного из Акацуки…

- Цунаде-сама, это неоправданные меры. Такие методы допроса не применялись уже давно. Это не допрос, а пытки! – Какаши понимал, что на самом деле пойти к Хокаге было крайне опрометчиво, но желание сделать хоть что-нибудь оказалось сильнее.
- Меня это не волнует, - резко ответила Цунаде.
- Я всего лишь за то, чтобы играть по правилам. Иначе чем мы сами лучше преступников? – попытался оправдаться Какаши, чувствуя, как жалко звучат эти слова.
- По правилам? – едко переспросила Цунаде. – По каким правилам? В отношении этих людей не действуют правила! Джирайя мертв, а ты хочешь, чтобы я жалела того, кто причастен к его смерти?!
- Его убил не Итачи, а Пейн! - Какаши произнес это вслух раньше, чем успел подумать. Слова вырвались сами, и он понимал, что это большая ошибка.
- Ты защищаешь его? – взгляд Цунаде был тяжелым и злым. – Поверь, Какаши, я не хотела этого говорить, но лучше вернись к своим книгам. А еще лучше найди себе женщину! В любом случае не смей больше мешать этому расследованию!
- Я все понял, Хокаге-сама, – деревянным голосом ответил Какаши и с поклоном пошел к выходу.
За дверью перешептывались чем-то обеспокоенные советники. Даже если они слышали разговор, Какаши это не волновало. Слова Цунаде резко ударили по самому больному и заставили в очередной раз задуматься о происходящем. Это было не просто желание. Сейчас он жалел Итачи и больше всего на свете хотел защитить.

5.
Пробираясь мимо охраны к тюремным камерам, Хатаке чувствовал себя преступником, но другого способа увидеть Итачи у него больше не было. Незамеченным он спустился в подвал и бесшумно зашел в камеру. Тусклая лампа, как оказалось, горела и по ночам. Итачи лежал на полу, обхватив себя руками и пытаясь согреться, но его до сих пор трясло от холода. На появление нежданного посетителя он никак не отреагировал, но Какаши и не ждал реакции. В полной тишине он укутывал Учиху в свою куртку, растирал его ледяные конечности, смазывал раны. Несмотря ни на что, Ибики снова безжалостно сковал ему руки, поэтому приходилось делать все мягко и бережно, чтобы не навредить еще сильнее. Закончив, Какаши прижал Итачи к себе. Мир стремительно сжимался до размеров тюремной камеры. Реальна была только она и Итачи, который тяжело дышал, уткнувшись ему в грудь. Поколебавшись, Какаши провел ладонью по его волосам. Он столько смотрел на них за прошедшие дни, что среди многих оттенков черного смог бы узнать правильный безошибочно. Несколько прядей в центре были длиннее других, а одна справа слегка завивалась, нарушая общий порядок. Волосы Итачи уже высохли, но были жесткими, холодными и совершенно спутанными, совсем не такими, как он представлял. Хотелось немедленно это исправить. Два дня назад Какаши увидел в витрине магазина, в который никогда в жизни не заходил, одну небольшую вещицу, которая живо напомнила ему об Учихе. Он не смог удержаться от покупки, несмотря на ее очевидную бессмысленность, и теперь постоянно носил ее с собой в кармане. Как оказалось, польза все же была. Сейчас Какаши с легким волнением извлекал на свет простой, но изящный гребень для волос. Он аккуратно развернул Итачи к себе спиной и, не обращая внимания на изумленные взгляды, неловким движением провел им по спутанной пряди. Итачи вздрогнул от неожиданной боли.
- Прости, - пробормотал Какаши, продолжая свое странное занятие как можно более аккуратно.
Прядь за прядью, сверху вниз, от кончиков до макушки. Не только пространство, но и время перестало иметь значение. Итачи замер и, пока Какаши не отложил гребень, любуясь результатом своего труда, так и сидел, не шелохнувшись. Его волосы стали мягче, заблестели и красиво рассыпались по плечам и все такой же прямой спине. Какаши хотелось восхититься открыто, искренне, от всей души, но внутри его пожирало чувство вины за все, что он уже сделал и еще только хотел сделать.
- Почему ты просто не расскажешь им все? – нарушил он молчание.
Итачи не проронил ни слова, будто и не слышал вопроса. Возможно, так было даже лучше. Не хотелось лишних напоминаний о том, что они сражаются на противоположных сторонах. Что его молчание – это преданность Акацуки и предательство Конохи. Что защищать его – это тоже своего рода предательство. Уж лучше довольствоваться тем идеалом, что так настойчиво рисовало воображение, и не думать о том, как далек он от реальности. Итачи все еще мелко дрожал, и Какаши снова прижал его к себе.
- Я так боюсь, что они все узнают… - шепот Итачи был едва различим даже в мертвенной тишине этого места.
Казалось, что его самоконтроль начал давать слабину. Вот-вот, и рухнет одна из многочисленных преград, выстроенных Учихой между собой и внешним миром. Если сперва он казался холодным, как каменное изваяние, то теперь выглядел живым и особенно близким. Такая близость усыпляла самообладание Какаши. Желание, тщательно контролируемое все эти дни, нарастало и становилось непреодолимым. Он медленно отодвинул Итачи от себя и стал укладывать на спину. В глазах Учихи промелькнуло понимание. Какаши остановился. Он ждал сопротивления и не собирался делать ничего против воли Итачи, пока еще мог остановиться. Сопротивления не последовало.
- Тебе не больно? – хрипло спросил Какаши.
Итачи лежал на спине, откинув голову назад. Услышав вопрос, он едва заметно покачал головой. Какаши со злостью подумал, что может быть не первым в эти дни. Все было совсем не так, как он хотел, но все же лучше, чем ничего. К его удивлению, Итачи приподнялся, внимательно вглядываясь в его лицо, а точнее в маску, которой оно было скрыто. Какаши замер в ожидании. Холодные пальцы Итачи коснулись плотно прилегающей к лицу ткани в попытке стянуть ее вниз. Это было неожиданно. Какаши не был уверен, что хоть кто-то из живых людей видел его без маски. Это была его собственная защита от внешнего мира, она помогала спрятать эмоции и скрывала ото всех его схожесть с отцом. Часть его все еще считала Итачи врагом, поэтому не могла позволить открыть ему свои слабости. Какаши резко оттолкнул Итачи от себя. Учиха не выказал никаких эмоций, только прикрыл глаза, давая им отдых, а потом отвернулся и безвольно замер, лежа на полу. На его лице снова застыла маска безразличия ко всему. Какаши понял, что теперь не сможет даже коснуться его. Он поднялся на ноги, аккуратно убирая все следы своего пребывания. Не говоря ни слова, Хатаке бесшумно покинул камеру и также незаметно выбрался из здания.
Только на улице он впервые за все время осознал, что значили прищуренные взгляды Итачи и частое моргание уставших глаз. В обмен на силу Шаринган оставлял своему владельцу тьму. Какаши не был уверен, что при таком освещении Учиха мог видеть хоть что-то, кроме расплывчатых пятен разных форм и цветов. Итачи не хотел видеть его лицо, он все равно не смог бы его разглядеть, он надеялся на доверие. Какаши был так близок к тому, чтобы разговорить Итачи. И еще ближе к тому, чтобы сблизиться с ним. Но теперь все было испорчено.


6.
Беспокойно проспав пару часов, Какаши в назначенное время явился к Цунаде, чтобы обнаружить стоящего посреди ее кабинета Морино Ибики с каменным лицом. Ничего хорошего для него это не предвещало. Он и самому себе не мог толком объяснить, почему Итачи стоил того, чтобы нарушать приказы и подрывать доверие к себе.
- Что-то произошло? – как можно более естественно поинтересовался Хатаке.
- Да, - отрывисто ответил Ибики. – Этой ночью кто-то пытался проникнуть в нашу тюрьму.
Какаши застыл. Пытался проникнуть? Или все-таки проник?
- Охрана может описать его подробно? – Цунаде сидела, скрестив руки на груди, и мрачно разглядывала присутствующих.
- Нет, - резко сказал Ибики. – Но это был кто-то из АНБУ.
- Что?! – хором переспросили Какаши и Цунаде.
- Охрана видела форму и маску. Нет никаких сомнений. Он исчез, как только понял, что его заметили.
- Данзо… - прошипела Цунаде. – Этот старый параноик снова решил действовать самостоятельно. Ибики, усиль охрану, а с Данзо я разберусь сама!
- Да, Хокаге-сама, - Морино поклонился и покинул кабинет. Какаши благоразумно не стал развивать тему Итачи, поэтому сам ушел, едва получив задание.

Охрана будет усилена, значит, в ближайшее время Итачи он больше не увидит. Но что так беспокоило Данзо, что он попытался подослать убийцу? Какаши знал его как уверенного в своей правоте и жаждущего власти, но отнюдь не глупого человека. Так подставиться, пытаясь убить того, кто не представляет никакой угрозы, было нелепо. Если только угрозы не было на самом деле. Но чем может угрожать Учиха Итачи? Он не способен помочь самому себе, о том, чтобы нанести хоть какой-то вред деревне, речи идти не могло. Если только… Если только он не знает что-то, что является угрозой. «Они все узнают» - вспомнились Какаши опрометчиво сказанные слова. Работающиий с Ибики Яманака хоть и не может читать мысли, но любую ложь и недосказанность заметит наверняка. Да и самого Ибики провести не так просто. Сперва Хатаке подумал, что это секреты Акацуки Итачи так настойчиво охраняет, но предположение о том, что здесь может быть что-то большее, казалось ему спасительным. Он уцепился за него и принялся рассуждать в этом направлении. Что если с участием Итачи в деятельности Акацуки связано что-то, что напрямую касается деревни? Итачи был в АНБУ, одно это свидетельствовало о том, что Учиха может знать много вещей, не подлежащих огласке. Это объяснило бы попытки Данзо устранить Учиху. Это не объясняло лишь одно – зачем самому Учихе скрывать что-то ради Конохи? Что столь ужасное нужно скрывать такой ценой? В одном Какаши был уверен: если дело касается Конохи, то и искать нужно в ней. Уверенным шагом он направился в сторону госпиталя.

- Досье на Итачи? – с ужасом переспросила Сакура.
- Именно, - спокойно кивнул Какаши. – Ты имеешь доступ к архиву как помощница Хокаге.
- Но это нарушение, - запротестовала Сакура. – Зачем оно Вам, Какаши-сенсей?
- Я должен выяснить кое-что.
Сакура посмотрела на него с неодобрением. Во многом она была удивительно похожа на Цунаде. Какаши догадывался, что его бывшая ученица в курсе произошедшего, что ж, сейчас ей придется выбирать, чью сторону занять. Сакура колебалась.
- Сакура, пожалуйста. Я чувствую, что это может быть очень важно, - тихо произнес он, чтобы подтолкнуть ее к решению.
- Хорошо, я попробую, - сдалась Сакура. – Простите, сенсей, мне нужно вернуться к работе.
Вечером Харуно передала Какаши две папки.
- Я сделала для Вас копию, - быстро сказала она, воровато оглядываясь по сторонам.
- Почему здесь две папки? – удивился Хатаке, быстро проглядывая материалы.
- Вы сами все поймете, сенсей, - Сакура нервничала и хотела поскорее уйти.
- Спасибо.

Едва переступив порог квартиры, Какаши принялся за изучение документов. Первая папка заканчивалась в ту ночь, где начиналась вторая. В одной была вся жизнь молодого и подающего надежды шиноби Конохи, в другой – сведения о беглом преступнике S-ранга. Все, что было во втором досье, Какаши знал и так. Сейчас его интересовало первое, в нем должно было быть что-то помимо тех немногих воспоминаний, что имелись у него самого. Всю ночь он провел за чтением архивных документов: родился 9 июня 21 год назад, родители, группа крови, поступил в Академию в шесть лет, характеристики, оценки, экзамены, первая команда – и так вся жизнь вплоть до того дня, когда целый клан погиб от руки одного подростка. Какаши погрузился в информацию с головой, но не видел в ней ничего интересного, только имена, миссии и масса перекрестных ссылок на другие документы архива. Даже в конце не было ничего, что казалось бы важным. Постоянные миссии АНБУ, практически без передышек. 1 ноября, 4 ноября, 6 ноября, 10 ноября. Этот ряд разбивала запись о том, что Учиха Итачи особо отмечен в отчете полиции Конохи №231445 от 12 ноября. Дальше снова следовала вереница миссий, пока, наконец, дело не завершалось объявлением Учихи Итачи нукэнином и приказом об устранении. Совершенно измученный, Какаши повалился на кровать, так и не найдя никаких зацепок.

Он не успел проспать и нескольких часов, как его разбудил настойчивый стук в дверь. На пороге обнаружилась взволнованная Сакура, но тревога оказалась ложной – она всего лишь просила зайти к Цунаде, так как та получила новости от Райкаге. Новости напрямую касались Акацуки: организация сделала новый ход. Хосигаки Кисаме напал на брата Райкаге, который был носителем восьмихвостого демона. В этот раз атака не увенчалась успехом, но повторное нападение было лишь делом времени.
- Мы все понимаем, что рано или поздно они придут и за Наруто. И это произойдет скорее рано, чем поздно! – подвела итог Цунаде. Спорить было не с чем.
- Какаши, задержись, я хочу обсудить кое-что, - окликнула Цунаде, когда Хатаке собирался покинуть ее кабинет вместе со всеми.
- В чем дело, Хокаге-сама, - кивнул он, когда все вышли.
- Меня беспокоит отсутствие вестей о Саске, - начала Цунаде.
- Есть небольшая, но все же вероятность, что новость еще не дошла да него.
- Прошло уже достаточно времени.
- Что Вас беспокоит?
- Мог ли он перейти на сторону Акацуки? – внезапно спросила Цунаде.
- Что? – Какаши был озадачен. – С какой стати ему делать это? Его единственной целью была месть Итачи. Акацуки скорее его враги, чем союзники.
- Ты прав, - устало вздохнула Цунаде. – Но неизвестность беспокоит меня. Когда же они уже разговорят Итачи?!
- Что сказал Данзо? – Какаши решил воспользоваться упоминанием Учихи в своих целях.
- Он все отрицает, - мрачно ответила Цунаде. – А у меня нет никаких доказательств. К тому же старейшины на его стороне. У меня сейчас нет времени на то, чтобы разбираться со всем этим. Можешь идти.
Какаши кивнул и быстро покинул помещение. Что ж, Данзо определенно что-то знает, но делиться своими знаниями он не станет. Какаши пришло в голову поговорить с прежней командой Итачи. Итачи был капитаном команды АНБУ, а команда не может существовать без взаимодоверия, значит, эти люди должны знать хоть что-то, иметь догадки, наблюдения, вопросы, в конце концов, да что угодно, что могло бы пролить хоть немного света на тьму прошлого.
Имена и лица членов АНБУ должны оставаться в секрете. На деле же добиться особой секретности не получалось. Семьи гордились сыновьями, принятыми в особый отряд, члены команд тренировались вместе, люди приходили, уходили или погибали, команды создавались, расформировывались, объединялись или изменялись. Для того, кто был изнутри знаком со структурой организации шиноби, узнать несколько имен не составляло большой проблемы. Самое странное обнаружилось после. На следующий же день после ухода Итачи из деревни команда была расформирована. Один из ее членов погиб на первой же миссии со своей новой командой вскоре после рокового для клана Учиха дня. Второй участник команды также был убит на задании через несколько недель. Последний же почти сразу покинул АНБУ, но через месяц пропал без вести и был объявлен погибшим. Какаши не считал себя параноиком, но и в подобные совпадения не верил. Люди, которые знали об Итачи хоть что-то, были устранены. Сомнений в том, что Учиха скрывал какую-то важную для АНБУ информацию, практически не оставалось.

Какаши был одержим этой загадкой, но чувствовал, что зашел в тупик. В деревне не было никого, кто хоть сколько-нибудь хорошо помнил Итачи. Под разными предлогами он даже взял в архиве несколько отчетов о миссиях с участием Учихи, но не нашел в них ничего интересного. Он раз за разом листал его досье и каждый раз ему казалось, что он упускает что-то важное. Очень хотелось спросить об этом самого Итачи, или просто увидеть его, убедиться, что он в порядке, если можно в такой ситуации быть хоть в каком-то порядке, но теперь охрана, наверняка, особо бдительна, поэтому попусту рисковать не стоило. Хатаке пытался разобраться в своих чувствах и понять, почему ему так важно узнать эту правду, почему Итачи так важен, но ответа не находил. Он вспомнил, как больше двух лет тому назад Итачи чуть не убил его или, как минимум, чуть не свел с ума своим Мангекё Шаринганом. Мысль о Мангекё Шарингане заставила Какаши вскочить с места. Вот что он упускал все это время! Он рывком перелистнул досье в самый конец. Итачи получил Мангекё, убив своего лучшего друга. Во второй папке Учиха Шисуи значился в числе жертв. Но Шисуи погиб еще до резни. Какаши не надо было идти в архив, чтобы узнать, что говорится в отчете полиции Конохи №231445 от 12 ноября. Это был отчет о смерти Шисуи за два дня до этого. Дело об убийстве тогда замяли за недостаточностью улик, но главным подозреваемым был Итачи. Позже, уже после его бегства, Итачи объявили убийцей. Все соответствующие бумаги с исчерпывающими доказательствами были подшиты к делу. Насколько Какаши знал, Итачи никогда не отрицал, что сделал это. Он перевел взгляд на первую папку. 10 ноября - миссия АНБУ. Весь день Учихи Итачи не было в Конохе.

7.
Какаши нужно было время, чтобы хорошенько поразмыслить. Не особо задумываясь над своими действиями, он расположился в той самой чайной с огромной вывеской «Данго», где когда-то заметил двух подозрительных типов в черных плащах с красными облаками. Два документа в одном досье противоречили друг другу. Один показывал полную непричастность Итачи к смерти Шисуи, второй, напротив, четко доказывал его вину. В то, что кто-то подделал скучный отчет о рядовой миссии АНБУ, он не верил. А вот зачем понадобилось составлять бумаги, доказывающие причастность Итачи к убийству еще и Шисуи, было для него загадкой. Напрашивался вывод, что кому-то было выгодно замаскировать гибель Шисуи таким образом. Если предположить, что Итачи действительно отсутствовал весь день, то причина смерти Шисуи оставалась неизвестной. А в совокупности с последующим убийством всего клана все это выглядело, как минимум, странно. В любом случае, тот, кто составил вторую бумагу, знал о случившемся гораздо больше.
- Приветствую тебя, мой вечный соперник! – еще с улицы закричал Гай, едва заметив Какаши. Тот мысленно вздохнул и приготовился к причитающейся ему порции бодрых и громких лозунгов.
- Скучаешь тут, пока сила твоей юности проходит мимо? – вдохновенно начал Гай, подсаживаясь к нему.
- Я здесь отдыхаю. Набираюсь силы юности, - буркнул Хатаке.
- О, сдается мне, ты, мой друг, чем-то озабочен, - но все помещение проорал Майто.
- Ни капли, - спокойно ответил Какаши, размышляя, как бы поскорее отвязаться от незваного собеседника.
- Не можешь выкинуть Итачи из головы, - вдруг тихо и серьезно поинтересовался Гай и, поймав на себе изумленный взгляд, пояснил – Не только у тебя есть связи в АНБУ, Какаши.
- Дело не только в Итачи. Уже не только, - после некоторых колебаний ответил Хатаке.
- Ты что-то узнал?
- В том-то и дело, что я не могу узнать ничего. Знаю, что это что-то есть, но постоянно захожу в тупик. Нужные люди мертвы, а документы отсутствуют. Все эти отчеты, папки и тонны бумаги, для чего вообще ведется и так тщательно охраняется архив, если в нем нет нужной информации? – Какаши не слишком рассчитывал на помощь, но поделиться хоть с кем-нибудь ему было жизненно необходимо.
- Есть еще один архив, - после продолжительной паузы тихо сообщил Гай.
- Что?!
- Архив АНБУ. А еще точнее «Корня», - медленно пояснил он. – В нем хранится то, что никому из нас лучше не знать. Это темная сторона, Какаши. Ей лучше и оставаться во тьме.
- Откуда ты знаешь об этом?
- Поверь, ты бы не захотел оказаться в той ситуации, в которой я узнал об этом, - уклончиво ответил он.
- Как туда попасть?
- Не имею ни малейшего… Я в очередной раз победил тебя, мой вечный соперник! Ха! Я снова оказался сильнее тебя! Ведь со мной сила юности! – во весь голос воскликнул Гай. Какаши уставился на него с раздражением, но тут же заметил входящую в чайную Анко. Разговор пришлось закончить.

Какаши знал только одного человека из «Корня», которому можно было доверять. Сай неохотно, но подтвердил слова Гая и поделился всей имеющейся информацией. Ее было немного, но Какаши было достаточно и этого – решение было принято.
Ночь была безлунная, а значит, даже тень не могла выдать своего хозяина. Проникнуть в неприметное мрачное здание, служившее для «Корня» базой, не составило особого труда – вряд ли кто-то из членов ждал нападения. Внутренние помещения были такими же мрачными: серые каменные стены с редкими светильниками наверху, ржавые трубы под потолком, надежные металлические двери. Какаши удивило, что при столь подозрительном и требовательном начальнике, здание столь плохо охраняется. Похоже, Данзо недостаточно боялся за свои секреты. Информации, полученной от Сая, было достаточно, чтобы сориентироваться и найти нужное помещение. Архив располагался в самом низу. Осторожно миновав небдительных охранников и аккуратно взломав печать на дверях, Какаши оказался в комнате, полной огромных шкафов, таких же мрачных, как и все вокруг. Количество бумаг вокруг вызвало неприятное чувство где-то внутри. Если хотя бы половина из них содержала то, о чем не стоило упоминать в официальных отчетах шиноби, то это было действительно страшно. Хатаке быстро осмотрелся, пытаясь понять, где искать. Надо было отдать Данзо должное – в его архиве был идеальный порядок. Впрочем, что-либо связанное с Учихой Итачи на полках отсутствовало. Какаши перепроверил несколько раз, прежде чем заметил еще один шкаф. На нем было несколько защитных печатей, и Хатаке был уверен, что там он точно найдет искомое. На полках за сорванными печатями обнаружились всего несколько папок. Какаши наугад вытянул самую толстую и принялся листать.
«Возможность захвата власти кланом Учиха…»
«Клан Учиха готовит восстание…»
«По донесению Учихи Итачи, Учиха Фугаку ведет приготовления к вооруженному перевороту…»
«Опасность разгорания новой войны…»
«Ликвидировать клан Учиха…»
Ликвидировать клан Учиха?! Какаши перечитал все бумаги несколько раз. В написанное верилось с трудом, но ему пришлось признать, что и с первого раза он понял все правильно – Итачи убил всю свою семью по приказу высшего руководства Конохи.

Печати на дверях Какаши восстановил уже машинально, также, двигаясь по инерции, он незаметно выбрался из здания. Ноги сами несли его в нужном направлении. Второй раз за ночь пробираться мимо охраны Хатаке не рискнул. Он просто заявил изумленным охранникам, что ему, несмотря на предрассветный час, необходимо увидеть Учиху. Он был настроен так решительно, что после вялых протестов его все же пропустили.
Спустившись вниз, Какаши долгое время не решался пойти дальше. Он боялся увидеть Итачи, увидеть то, что с ним сделали за это время, боялся, что уже опоздал. Итачи спал, сжавшись на холодном полу. Синяки и ссадины на руках и ногах стали еще заметнее и ярче, но он был жив, и это было главное.
- Итачи, - негромко позвал его Какаши, заходя в камеру.
Итачи пошевелился, поднял голову и посмотрел на него с удивлением. Вид у него был уставший, глаза на изможденном лице казались огромными.
- Ты так ничего и не рассказал им, - констатировал Какаши. – Зачем такой ценой ты скрываешь, что уничтожение клана Учиха было приказом?
-Откуда Вы узнали? – защита рухнула: Итачи уставился на него в ужасе.
- Ты уже когда-то отмечал мою наблюдательность, Итачи, - невесело ухмыльнулся Хатаке. – Мне пришлось провести небольшое расследование. Так что там случилось с Шисуи?
Было видно, что Учиха колеблется, но скрывать что-то сейчас не имело смысла.
- Он покончил с собой, - тихо пояснил он. – Он был предан клану, но хотел защитить Коноху. Мы выбрали такой день, когда моя команда была на миссии, чтобы подозрения в убийстве не пали на меня, ведь доверие ко мне и так уже не было безупречным. Но это не помогло, меня все равно обвинили в его смерти. Тогда мы решили, что так оно и к лучшему – не понадобится лишних объяснений. Думаю, Данзо хорошо постарался, перекладывая всю вину на меня.
- Да. За все это время ни у кого не возникало никаких сомнений.
- Это должно оставаться в секрете, - Итачи уже взял себя в руки и снова смотрел на Какаши холодным, твердым взглядом.
- Какой в этом смысл? Зачем платить жизнью за то, в чем ты не виноват?
- Не виноват? Личность убийцы давно известна. Вы просто узнали мотив, - спокойно заметил Итачи.
- Но это меняет все!
- Это ничего не меняет! С самого начала об этом не должен быть знать никто. Огласка сделает жертвы многих людей бессмысленными.
- Ты настолько предан Конохе, что готов пойти до конца ради ее секретов? – изумился Какаши.
- Не только ради Конохи. Эта правда не принесет пользы никому. Думаете, будет лучше, если люди будут считать, что руководство Конохи может в любой момент отдать приказ уничтожить любого жителя? Думаете, будет лучше, если честь моей семьи будет навсегда запятнана предательством? Думаете, будет лучше, если мой брат узнает, кто отдавал приказ?
- И сколько еще ты собираешься быть мучеником? – не выдержал Какаши. – Посмотри на себя, можешь продолжать строить из себя героя, но скоро ты сломаешься и выложишь им все!
- Я найду способ скрыть это, - Итачи судорожно сжал кулаки, оковы на руках издали отвратительный лязгающий звук. – Нужно только дождаться подходящего момента.
- Я сейчас же расскажу все Цунаде-сама, а там посмотрим.
- Нет, - резко выкрикнул Итачи и холодно добавил – Вы не сможете это доказать.
- Почему это? – опешил Какаши.
- Доказательства есть только у Данзо, но он никогда не предоставит их вам. Старейшины будут все отрицать. И я тоже, - ледяным голосом сказал Итачи.
- Тебя будут держать здесь, пока ты не расскажешь все, что знаешь. А если ты все-таки «дождешься своего момента», то умрешь, как только договоришь последнее слово, - закипел Какаши. - Я пытаюсь помочь тебе!
- Я не просил Вас о помощи, - равнодушно бросил Итачи.
- Какая разница? Прими ее. Я сделал все это ради тебя!
- Ради меня? – ядовито переспросил Учиха. Какаши почувствовал, как его обдало холодом. – В первую очередь, Вы сделали это ради себя! Вы приходили сюда почти каждый вечер, но оставались в тени, потому что не хотели испытывать никаких человеческих эмоций к такому чудовищу, как я! Вы хотите оправдать меня, чтобы оправдать самого себя!
Каждое новое слово яростно ударяло с удвоенной силой. Итачи знал о его присутствии. Неужели он с самого начала видел Какаши насквозь? Неужели он прав? Часть его слов будто повторяла прежние мысли самого Какаши. Он молчал, не зная, что ответить.
- Вы успокоили свою совесть. Теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое, - тихо закончил Итачи.
Его глаза не выражали ничего, кроме усталости. Не в силах найти ответ Какаши молча покинул камеру.

***
Как только шаги Какаши слились с безмолвием его клетки, Итачи обессилено рухнул на пол. Слова, столь громко сказанные, дались ему с гигантским трудом. Он зашел слишком далеко и взвалил на себя слишком много, чтобы просто признаться, что единственное, чего ему сейчас хотелось, это завернуться в чужую куртку, ощутить тепло человеческого тела, прижаться к нему покрепче и хотя бы на короткое время почувствовать себя в безопасности.

8.
- Зачем ты встречался с Итачи? – Цунаде сверлила Какаши неодобрительным взглядом с самого его появления в ее кабинете.
- Хотел узнать, нет ли у клана Учиха каких-нибудь тайных убежищ в запасе, где мог бы скрываться Саске, - оправдание нашлось как-то само собой.
- Вот как, - Цунаде, как ни странно, выглядела полностью удовлетворенной таким ответом. – Узнал что-нибудь?
- Немного. Но у меня появилось еще несколько вопросов. Вы позволите мне поговорить с ним еще раз? – Какаши выдержал очень долгий испытующий взгляд Цунаде.
- Разумеется, - кивнула она.

- Итачи, как информация об Акацуки связана с твоей семьей, что ты боишься сообщить хоть что-то, при этом не выдав все остальное? – задал Какаши один из мучавших его вопросов.
- Это связано с одним человеком. Он сыграл большую роль в судьбе нашего клана. Он же стоит за Акацуки, - спокойно пояснил Итачи.
- Кто он?
- Его лицо скрыто маской, - уклончиво пояснил Учиха.
- А что насчет Саске? Ты знаешь, где он?
- Он не вернулся в Коноху? – в вопросе Итачи затаилась робкая надежда.
- Нет, все это время о нем ничего не слышно, - ответил Какаши, а Итачи помрачнел.
- Я рассчитывал, что он вернется, как только узнает, - тихо сказал он. Смысл этих слов дошел до Какаши не сразу.
- Рассчитывал? Что это значит?
- Я не мог допустить, чтобы тот человек рассказал Саске всю правду, это настроит его против Конохи, - отстраненно произнес Итачи.
- Ты дал схватить себя, чтобы Саске вернулся обратно? – изумленно спросил Какаши. Итачи кивнул.
- После моей смерти Саске должен был вернуться в Коноху победителем. Начать все с чистого листа. А этот человек хочет использовать его для своих целей. Он бы все рассказал ему. Я был уверен, что Саске будет преследовать меня, и это заставит его вернуться. Так он был бы в безопасности.
- Ты ведь любишь его, - заметил Какаши после некоторых раздумий. – Теперь я понимаю, почему Саске пережил ту ночь. Но ты никогда не задумывался, что живой старший брат может быть для Саске дороже, чем честь клана или даже месть?
На этот раз молчал Итачи. Какаши же, уходя, думал о том, что упрямство – самая характерная и самая отвратительная черта клана Учиха.

Вечером того же дня разведывательный отряд сообщил новость – Саске с группой неизвестных шиноби направляется в сторону Конохи. А с утра пришло еще одно известие – Кисаме Хосигаки и таинственный человек в маске двигаются в том же направлении.

- Вот как? – Итачи отреагировал на новости спокойнее, чем ожидал Какаши. – Кажется, пришло время ответить на некоторые вопросы Ибики-сана.
Спокойствие, с которым Учиха говорил об этом, восхищало и пугало одновременно.
- Яманака сейчас на задании, - зачем-то сказал Какаши. – Можешь попытаться скрыть свою тайну.
- Спасибо, - неожиданно мягко ответил Итачи. Что-то изменилось в его взгляде, но Какаши не придал этому значения.

Впервые за последние дни Какаши мог выспаться нормально. Возвращение Саске, которого так ждал Итачи, да и вся его команда, казалось хорошей новостью.
На рассвете его разбудил громкий стук в дверь.
- В чем дело? – спросил Хатаке обнаружившегося на пороге, как обычно, свежего и сияющего Гая.
- Хокаге-сама собирает всех в срочном порядке.
- Что случилось? – Какаши подумал, что ответ ему не понравится.
- Скоро узнаем, - пожал плечами Гай.

- Необходимо немедленно создать команду для перехвата шиноби в маске, а также тех, кто потенциально может его сопровождать, в их числе один из семи мечников Тумана Кисаме Хосигаки, человек, убивший Джирайю, по имени Пейн, а также его напарница Конан. Он направляется в Коноху и, по информации полученной от Учихи Итачи, это представляет реальную угрозу для всей деревни. Нужно остановить его и не допустить лишних человеческих жертв.
Цунаде пересказывала все, что удалось узнать от Итачи, они составляли стратегию, а Какаши все это время не мог отделаться от мысли, что что-то не так. Всем дали полчаса на подготовку и сборы. Хатаке же снова задержался в кабинете Цунаде.
- Что там с Саске, - спросил он.
- Неизвестно, - вздохнула Цунаде. – Но сейчас не он моя основная забота. Нам повезло, что Ибики удалось-таки сломать Итачи так вовремя.
Она говорила об этом так спокойно, а Какаши медленно осознавал смысл сказанного.
- Итачи все рассказал? – тупо переспросил он.
- Да. Он больше не нужен, - холодно подытожила Цунаде.

«Упрямый ублюдок!» - выругался про себя Хатаке оказавшись на улице. Он был в отчаянии. Все было кончено. Итачи решил своим собственным способом позаботиться о младшем брате, сделав так, чтобы тот первым добрался до Конохи, в то время как шиноби деревни задержат человека в маске. Какаши нестерпимо хотелось немедленно развернуться и пойти выложить все Цунаде, каждый шаг, отдаляющий его от нее, давался все с большим трудом. Отдать жизнь за столь сомнительный план – это было так похоже на все то, что Итачи делал до этого. Но как ни странно, оно срабатывало. Итачи был прав, правда, такая правда, принесет мало хорошего. Итачи давно сделал свой выбор, и единственным способом доказать, что для Какаши он действительно стал важен, было уважать его волю и принять ее. Как и множество безвестных шиноби, Учиха был готов умереть ради общего блага. Это был поступок истинного шиноби. Здесь нет места для эгоизма и личных чувств. Какаши быстро зашагал прочь от башни Хокаге, чтобы присоединиться к группе перехвата. И все же ему хотелось хотя бы напоследок сказать Итачи, что он понимает его, сказать, что не согласен, но принимает его решение, сказать, что он не исчезнет без следа, а всегда будет жить в его памяти, сказать ему последнее «прощай».


9.
Прошла всего неделя, хотя многим казалось, что она длилась не меньше года. Покинуть Коноху они тогда так и не успели. Все планы нарушило появление Саске. Он горел жаждой мщения, но целью его был вовсе не брат, а те, кто разрушили его жизнь, отдав приказ уничтожить клан Учиха. Понимая, что охранять тайны Итачи больше не имело смысла, Какаши бросился на поиски Цунаде.
То, чего Хатаке так боялся, не произошло. Итачи был еще жив, когда они с Цунаде объявили ему, что его младший брат несколько изменил объект своей мести. За всем этим последовали обещания, расспросы, споры и объяснения, объяснения, объяснения. Сам разговор между братьями после того, как Саске все же согласился выслушать, остался только между ними двоими.
А вот человек в маске, которого Учихи называли Мадарой, так и не напал. Судя по всему, он не ожидал, что Саске так быстро откажется от мести, поэтому для начала решил пересмотреть свои планы. Затишье было временным, но это была возможность немного расслабиться. И разобраться во всем случившемся.

Какаши нашел Итачи в больничном саду. Он сидел на скамейке, а рядом крутился Саске, не отходивший от брата ни на шаг. Итачи этому не препятствовал. Пусть сглаженная и отполированная, но правда о клане Учиха постепенно распространялась по Конохе, вызывая неоднозначную реакцию. Постоянное присутствие серьезного и вечно хмурого Саске спасало Итачи от любопытных взглядов и словоохотливых собеседников. Какаши же к фирменным взглядам бывшего подопечного был привычен, потому без колебаний уселся рядом.
- Добрый день, Какаши-сан, - поприветствовал его Итачи, жмурясь на солнце. Несмотря на слабое здоровье, он шел на поправку, только пара синяков да излишняя бледность служили теперь внешним напоминанием о печальном знакомстве с подразделением Морино Ибики.
- Вижу, тебе лучше, - улыбнулся Какаши. Итачи кивнул в ответ. Хатаке бросил взгляд на Саске. Кажется, тот считал бывшего учителя достаточно надежным собеседником, чтобы отойти до соседнего ряда скамеек и наблюдать издалека. Итачи заметил этот взгляд и улыбнулся:
- Вы были правы. Насчет Саске.
- Когда вы собираетесь уйти? – с некоторой грустью спросил Какаши.
Первым делом Саске заявил, что не останется в деревне, которая так поступила с его семьей. Цунаде была категорически против, но, в конце концов, и ей, и всем остальным пришлось принять его точку зрения. Против был только Наруто, но и он не мог повлиять на Саске. У Итачи тоже не было причин оставаться в родной деревне. Насчет этого было еще меньше сомнений.
- Мы еще не решили, - после краткого раздумья ответил Итачи.
- Надеюсь, на этот раз все сложится лучше, - тихо проговорил Какаши. Он замешкался, но все же решился: Не знаю, как ты к этому отнесешься, но мне бы хотелось, чтобы это было у тебя.
На колени Итачи лег изящный черный гребень для волос, украшенный строгим серебряным орнаментом.
- Спасибо, - Итачи резко повернулся к нему. – Спасибо Вам за все.
Какаши внимательно посмотрел в его лицо. Оно было спокойным, почти безмятежным, а уголки губ улыбались. Знакомым жестом Итачи медленно протянул руку к лицу Какаши, коснувшись щеки, замер в ожидании реакции. Какаши аккуратно взял его руку в свою и стянул маску с лица. Итачи улыбнулся шире. А в его глазах ясно читалось, что одна причина остаться в Конохе у него все же есть.